Давление атмосферы на Ио, как мы знаем, очень низкое (около 10-2 Па), так что есть чему выбить пробку из этой космической бутылки — скорость выде­ления газов должна достигать 350 м/с.
Роль пробки здесь может играть (не забудем о ца­рящем на поверхности Ио морозе) снег, естественно, не «аш-два-о» (Н2О), а «эс-два-о» (S2O) — без серы, разумеется, в этом мире ни шагу нельзя ступить. Так вот, глубинный серный фонтан может выбросить из расселины заграждающий ему путь слой снега на расстояние примерно в 70 км. Ну, а уж ближайшие к ней десятки километров должны быть просто засы­паны этим странным на наш взгляд «снегом».

И все это не просто умозрительные предположе­ния — нет, на «вояджеровских» снимках отчетливо различимы и эскарпы, и сопутствующие им яркие и темные потоки всех описанных выше форм и очерта­ний, и области, засыпанные слоями «сернистокислого» снега.

Конечно, столь могучие гейзеры нелегко вообра­зить себе даже тому, кто побывал на Камчатке или в американском Йеллоустонском парке, славящихся сво­ими природными фонтанами; к тому же эти фонта­ны — серные…

Впрочем, излияния серы на поверхность известны и на Земле. Например, в 1936 г. вулкан Сиретоко в Японии испустил из расщелины, вскрывшейся на его склоне, реку шоколадно-коричневой серы (коричневой ее делает небольшая примесь органических веществ). Образовавшийся поток имел 20—25 м в ширину, глу­бина его составляла местами 5 м, а протяженность достигла 1,4 км. Серная река спустилась вниз по до­лине, где уже были отложения серы, возникшие при одном из извержений в древности, так что слой серы вырос до нескольких десятков метров в толщину.

А лет тридцать пять спустя серный поток мощ­ностью примерно в полметра и шириной до 10 м из­лился из бокового кратера вулкана Мауна-Лоа, что на Гавайях. Но все это просто речушки — нет, жал­кие ручейки по сравнению с тем, что открылось на Ио: ведь несколько серных потоков здесь превышают 300 км в длину.
Серные реки, серные озера и даже небольшие сер­ные моря, серный подпочвенный слой, а может статься — и подземный серный океан, не говоря уже о сернистой атмосфере…

Немудрено, что этот любимый элемент подземного кузнеца — бога Вулкана «решает», в какой цвет окрасить ту или иную область на Ио. Дело еще и в том, что есть различные разновидности серы, отличающиеся цветом, да и при перемене тем­пературы этот элемент ведет себя как хамелеон. Так и получается, что рядом со щедрыми красными, оран­жевыми, желтыми участками, здесь в беспорядке раз­бросаны белые, темно-коричневые и даже черные мазки.

Вот, например, район около 15° ю. ш. и 325° з. д., который протянулся на 900 км. На снимке различимы трехсоткилометровые извилистые и переплетающиеся «каналы» кроваво-красного цвета, но далее, вниз по их течению, все чаще встречаются угольно-черные пятна. Один такой поток вблизи кратера, из которого он, видимо, истек, окрашен в красный цвет, но по мере удаления от источника все более «выцветает», становясь желтым. Вообще же темные потоки обычно короче и их очертания более размыты, красные — четче и длиннее, а желтые имеют тенденцию покры­вать пеленой значительную площадь.
Все эти особенности исследовал директор Планет­ной лаборатории Корнеллского университета (Итака, штат Нью-Йорк) К. Э. Саган. Он рассуждал примерно так. Точка плавления различных видов серы лежит между 110 и 119 °С. Это на целую тысячу градусов ниже точки плавления силикатов, из которых «сделаны» горные породы, и, значит, в подповерхностных слоях Ио сера расплавлена, а силикаты — нет.

Достигнув точки плавления, сера приобретает жел­тый цвет. Затем при 150° она становится оранжевой, при 180° — красной, а при 250 °С чернеет. Значит, цвет поверхности в той или иной области Ио прямо зависит от температуры в жерле ближайшего вулкана и от скорости, с которой происходит здесь остывание. Цвет, достигнутый при максимальном нагревании, в жидком состоянии, сера имеет способность сохранять, отвердевая, если охлаждалась она быстро.

Вот и получается, что черные пятна в вулканиче­ских кратерах и вокруг них — это сера, побывавшая «в объятиях» минимум 250-градусной жары. Такая сера обладает сравнительно большой вязкостью, течет она вяло, медленно и далеко от кратера не убежит.

Зато если жидкость под влиянием теплового излу­чения и испарения охладится, она становится красной или оранжевой. Ее вязкость резко падает и, стоит подвернуться крутому склону, как она образует бур­ный поток; его-то мы и видим как пальцеобразные яркие полосы. Такой поток проходит стокилометровые расстояния за неделю-другую. Когда со снижением температуры сера приобретает оранжево-желтый или желтый цвет, ее вязкость уже только в 10 раз выше вязкости воды, и расплав этого вещества может быстро проникнуть чуть ли не куда угодно. Подобным образом образуются гигантские желтые и оранжево-желтые равнины Ио. Так заливается серным распла­вом кратер за кратером, так на глазах вулканическая активность «омолаживает» поверхность загадочной Ио…

Впрочем, неужели все загадки принадлежат одной Ио? Немало их еще у остальных членов «большой пятерки» — Амальтеи, Европы, Ганимеда и Каллисто. Кто знает, сколько вопросительных знаков еще пред­стоит стереть, изучая Леду, Гималию, Лиситею, Эла-ру, Ананке, Карме, Пасифе, Синопе, а может быть, и других, еще не открытых членов семьи Юпитера…

Лишь приоткрыв занавес над этим загадочным краем, «Вояджеры» устремились в другой, еще более далекий и незнакомый мир — к Сатурну.